Александра Ган
Голодомор 1932-1933-х годов – одно из самых страшных преступлений против человечества. В то время в государстве с самыми плодородными землями в мире люди массово умирали от голода. Четыре миллиона пятьсот тысяч – вот оно, реальное количество погибших, из них более полумиллиона так и не появились на свет.
С каждым годом свидетелей тех страшных событий становится все меньше, однако нам удалось пообщаться с людьми, которые еще помнят те времена и согласились поделиться с нашими читателями своими уникальными историями.
Александр Фесун: «Страх остаться голодной преследовал мою мать всю жизнь»
Голод пережила моя мать Евдокия, ныне уже покойная. Ей было 22, когда по украинским селам прокатилась волна раскулачивания. Мама рассказывала, как в родном селе активисты отнимали у них еду. Из домов выносили все съедобное, вывозили свиней, курей, выкапывали последнюю картошку. Сельчане были вынуждены есть все, что на глаза попадалось – колоски, щавель, крапиву, кукурузные початки. Траву перемалывали на мясорубке и делали из нее блины. Мама вспоминала, как они с братом устраивали охоту за сусликами, а потом варили из них суп.
Это страшное время отразилось на дальнейшем поведении людей. К примеру, у нас на «горищі» всегда хранились мешки с мукой, рисом, пшеном, запасы соли, и это при том, что жили мы не зажиточно, а иногда даже бедно. Будучи ребенком, я не понимал – зачем складировать столько продуктов на чердаке? Они ведь портятся от сырости и нашествия мышей. На мое возмущение мама отвечала: «Пусть лежат, выбросить всегда успеем».
Иногда мне казалось, что страх остаться голодной преследовал мою мать всю жизнь. Она была хорошей хозяйкой, готовила много и с душой, и все блюда у нее получались очень вкусными и сытными, особенно борщ – наваристый, густой, обязательно с мясом и домашней сметаной. Когда я уже стал жить отдельно и приходил навестить ее, мама усаживала меня за стол и угощала. Стоило мне начать отнекиваться, убеждать ее, что поел перед выходом, она с невозмутимым лицом говорила: «Я этого не видела, так что ложку в руку и вперед!» Спорить с ней было бесполезно. А все потому, что человек пережил голод. Ей было страшно, что мы, ее дети, могли когда-нибудь испытать те же чувства, что она в голодном 33-м.
Степан Назаренко: «Думал, что из меня сварят суп»
В нашей семье было шестеро детей. Чтобы прокормить такое количество душ, держали хозяйство – у нас была корова, десяток кур, свиньи, кобыла. Коммунисты забрали все, и деда с отцом увезли. Мама объяснила, что их отвезли в НКВД из-за невыполненного плана хлебосдачи. А правда или нет, я не знаю. В то время страшные дела творились. К нам в дом приходили активисты, шарили по углам. Проверяли все погреба, сараи, конюшню, рылись в шкафах и сундуках. Гребли все, что попадалось под руку – еду, одежду, ценности. На стенах весели иконы, вышитые рушнички – все с собой нелюди забрали, ничего не осталось.
Потом мы стали еду прятать. Как только по селу слух пошел, мол, едут к куркулям с ревизией, так и начинали упрятывать. Зерно зарывали в огороде – выкапывали ямы по два-три метра глубиной и клали туда всё, что можно было. Так и выжили.
Тем же, кто не додумался или не успел вовремя припрятать свое добро, выжить было сложнее. Соседи наши почти все умерли в 33-м. В доме напротив до голодомора жила большая семья, а в живых осталось двое – бабка и дитя. Как-то мама зашла к ним в гости, а там соседка суп варит. Мать не сразу поняла – откуда продукты-то взялись? У нас тогда в запасе ни грамма зерна не было. Решила она узнать, из чего суп готовится. А соседка ей честно призналась, что младшенький ребенок голодной смертью умер, вот она его и варит, чтобы другие дети живы были. Я после этой истории всю ночь плакал. Спать боялся, думал, что из меня тоже сварят какой-нибудь суп.
Я немногое помню, мал был, но о трудностях тех лет мне поведали братья и сестры. Сейчас детям конфеты, пряники покупают, а мы в детстве и кусочку сахара были рады. Мой брат Савка прознал, что мать в конюшне кусок сахара держит. Разболтал нам, а мы же дети неглупые – договорились между собой, что по очереди будем сахар тот грызть. Один день Гришка, другой Анюта, и так все попробуем. Причем кусать запрещалось, можно было только облизывать, и то не больше раза. Страшно боялись чертей за свои проделки получить. И что вы думаете? Бегали мы в конюшню больше месяца, и все бы ничего, да только попался я на горячем. Не помню, как это случилось, помню только, что мать не ругалась, а смеялась над нашей выходкой. А тот кусок сахара мы разделили и долго еще смаковали.
Алла Тихоновская: «Человечность в бесчеловечное время»
Я воспитывалась бабушкой, которая пережила весь этот ужас. Знаю, что люди от голода каждый день гибли. На заднем дворе родительского дома трое похоронено – прадед мой и двое младенцев. Бабуля вспоминала: сначала дети худели, потом животы круглыми становились, как барабан, все время кушать просили, а дать им нечего было. Умерших от голода закапывали прямо возле домов, не хотели, чтобы их тела в общую яму сбрасывали.
Пережившие голодомор не любили вспоминать обо всех этих ужасных событиях – им хотелось жить так, будто ничего этого не было. Но привычки, выработанные в те времена, говорили сами за себя – картошку бабушка чистила тонко-тонко, так, что аж кожура просвечивалась. А когда видела, как это делаю я, ругалась: «Кто ж так чистит? Харчи переводишь!»
Когда я спрашивала «Что вы ели во время голода?», бабушка отвечала коротко: «Что ели? Траву ели!» Зимой запаривали сено, весной листья молодые рвали, травку зелёную. Опухших от голода детей выносили на улицу, чтобы те «паслись» и сил набирались.
Когда я была маленькой, бабуля рассказала мне удивительную историю о том, как её родители взяли в дом и выходили сына одного из активистов. Жил у них в селе мужик Иван. Он ходил по дворам, для властей хлеб выискивал. Много людей от его рук умерло. Все дети вокруг голодали, пухли, зато его сын был довольно упитанным ребенком.
Во время очередного обыска в доме бабушкины родители подслушали разговор активистов – оказалось, что на Ивана донос поступил, что якобы он колхозникам помогал пшеницу прятать. Вышестоящие руководство не оценило такой снисходительности и отправило неугодного в ссылку. Куда – история умалчивает. Семья Ивана лишилась единственного кормильца, и очень скоро все его родные, как говорится, Богу души отдали, в живых остался только этот мальчишка, который уже начал пухнуть с голоду. Узнав об этом, прадед взялся его выхаживать. Как бы сложно ни было, ребенка выкормили, воспитали как родного. Я всегда поражалась такой вот человечности в столь бесчеловечное время.
Факты о голодоморе
День памяти жертв голодоморов – впервые был установлен в ноябре 1998 года указом президента Леонида Кучмы («в поддержку инициативы общественных организаций, Министерства культуры и искусств Украины, Госкомитета Украины по делам религий, Госкомитета информационной политики, телевидения и радиовещания») и назывался Днем памяти жертв голодомора.
В 2000 году название было изменено на «День памяти жертв Голодомора и политических репрессий». В 2007-м, согласно изменению, внесенному указом президента Виктора Ющенко, стал называться Днем памяти жертв голодоморов.
Голодомор 1932-1933 гг. – голод в сельских районах Советского Союза, в частности в Украинской ССР, вызванный организованными мероприятиями руководителей УССР и СССР. Он вызвал массовую гибель сельского населения Украины и юга России, преобладающее большинство которого составляли украинцы. По мнению сталинского режима, украинское крестьянство представляло серьезную угрозу советской власти на территории Украины.
В некоторых исследованиях (в том числе западных специалистов) авторы доказывают, что голодомор отвечает общепринятому определению геноцида. Голодомор как геноцид украинского народа сталинским режимом в 1932-1933 гг. признали 23 государства: Австралия, Андорра, Аргентина, Бразилия, Грузия, Эквадор, Эстония, Испания, Италия, Канада, Колумбия, Латвия, Литва, Мексика, Парагвай, Перу, Польша, Словакия, США, Венгрия, Чехия, Чили, а также Ватикан как отдельное государство. Однако слова “геноцид” нет в документах ООН, ЮНЕСКО и ПАСЕ, посвященных Голодомору.
Кроме Голодомора 1932-1933 гг. в истории Украины были зафиксированы голодоморы 1921-1923 и 1946-1947 годов.
От голода в Украине, известного как Голодомор, умерло, по уточненным данным, от 3 до 3,5 млн человек. Число жертв во всем Советском Союзе оценивают до 7 млн человек.
В 1932-33 годах массовый голод был также на Поволжье и Кубани (где проживало много этнических украинцев), в Белоруссии, на Южном Урале, в Западной Сибири и Казахстане.
Больше всего украинцев погибло в современных Харьковской, Киевской, Полтавской, Сумской, Черкасской, Днепропетровской, Житомирской, Винницкой, Черниговской, Одесской областях и в Молдове, которая тогда входила в состав УССР.
Около 81% погибших от голода в Украине были украинцами, 4,5% – русскими, 1,4% – евреями и 1,1% – поляками. Среди жертв было также много белорусов, болгар и венгров.
Исследователи отмечают, что распределение жертв голодомора по национальности соответствует национальному распределению сельского населения Украины.
Само слово «голодомор» впервые появилось в печатных трудах украинских эмигрантов в Канаде и США в 1978 году. В СССР в то время историкам позволяли лишь говорить о «трудностях с продовольствием», но не о голоде.
Из уст партийного чиновника слово «голодомор» впервые прозвучало в декабре 1987 года. Тогда первый секретарь ЦК КПСС Владимир Шербицкий, выступая на торжествах по случаю 70-летия СССР, признал факт голода в 1932-33 годах.
Когда по этой теме начали дискутировать все откровеннее, в 1990 году ЦК Компартии Украины разрешил публикацию книги «Голод 1932-1933 годов на Украине: глазами историков, языком документов». В 2006 году, во времена президента Ющенко, Служба безопасности Украины рассекретила более 5000 страниц государственных архивов о голодоморе.
